Майкл покачал головой.

– Вы действительно мыслите более креативно, чем я, Иса. Я не додумался до таких предположений. Но тогда получается, что на «Геодар» напали именно чёрные разумники. Так? Они что-то делают в районе чёрной дыры, экспериментируют с ней, а наши парни им помешали.

– Возможно, – кивнул Бодха.

– Давайте прикинем, что может произойти, если в район V2019 вылетит наша контрразведка.

– Уже вылетела.

– Вот как? Интересно, мне никто об этом не говорил. Кто полетел?

– Конкретно знаю лишь одно: это фрегат российской безопасности «Феникс» во главе с капитаном Маккеной.

– Тоже достойный человек. Кто руководит экспедицией?

– Не догадываетесь?

Майкл наморщил лоб.

– Неужели сам Воеводин?

Бодха улыбнулся, отрицательно качнул головой.

Майкл хлопнул в ладоши.

– Горюнов! Угадал? Это высокий профессионал своего дела. Могу с уверенностью заявить, что мы гарантированно узнаем, что происходит в системе блэкхоул. Этот парень не отступит, пока не разберётся со всеми претендентами на чёрную дыру в Стрельце. Хотите чаю?

Ответить Бодха не успел.

Над шишкой вириала сервис-системы, запрятанной в нише слева от входной двери номера, вспыхнул зелёный лучик света. В комнате прозвучал приятный женский голос:

– Мистер Шеридан, ваш заказ готов.

– Что? – не понял Майкл. – Какой заказ?

– Вы пригласили для приватной беседы эр-най.

– Кого?!

– Китайскую гейшу.

Шеридан ошеломлённо глянул на гостя. Тот улыбнулся.

– Кажется, мой визит заканчивается, дружище?

– Я никого не вызывал! – возмущённо вскричал Майкл.

В дверь позвонили.

Оба перевели на неё взгляды.

– Войдите, – сказал Шеридан.

Дверь скользнула вбок, и в номер вошла миниатюрная китаянка в традиционной китайской одежде – ханьеру, с красным поясом, сжимающим халатик-ханьеру в талии. Она была безупречной красоты: тонкий нос, миндалевидные золотые глаза, пухлые губы сердечком, брови в форме птичьего крыла, взбитые высокой волной белые волосы. И она улыбалась.

– Ни хао, – сказала она по-китайски, повторив на английском с лёгким акцентом: – Здрасите.

Физики с одинаковым сомнением осмотрели гостью.

– Привет, – нарушил молчание Шеридан. – Вы, наверно, ошиблись, я никого не заказывал.

– Я не к вам, – очаровательно улыбнулась китаянка. – У меня несколико воплосов к вашему коллеге.

– Ко мне? – удивился Исфандияр.

Внезапно в номере погас свет.

Прежде прозрачные стены помещения, снабжённые поляризационными шторами, стали тусклыми, отчего свет краешка солнца над тушей Меркурия стал кроваво-красным. Перестали мигать и зелёные индикаторы сервис-системы, над её вириалом затлела свеча аварийного освещения. На миг в номере возникла невесомость. Вскрикнувшие от неожиданности мужчины воспарили над сиденьями кресел и рухнули обратно: генераторы гравитации заработали вновь, хотя и не восстановили прежнюю силу тяжести.

– Что происхо… – начал ошеломлённый Шеридан.

Китаянка посмотрела на него, и физик замер с открытым ртом, словно его хватил паралич.

Гостья повернулась к Бодхе.

– Вы встлечались с контлазведчиками «Сокола», сяншен, о чём шла речь?

– Кто вы? – напрягся Исфандияр.

Высверк вспыхнувших глаз китаянки произвёл на него тот же эффект, что и взгляд, брошенный на Шеридана: он замер. Лицо пакистанца начало темнеть, набрякло кровью: он пытался сопротивляться гипноатаке, тем более что у него был «вшинник».

– Говорите! – уже без акцента, мужским властным голосом проговорила гостья.

– Я… не понимаю… о чём вы…

– Всё вы понимаете! О чём шла речь на совещании контрразведчиков? Говорите!

Последнее слово прозвучало как выстрел.

Бодха сдался.

– Мы… говорили… о «Геодаре»…

Неожиданно шевельнулся Шеридан, справившись с пси-атакой.

Китаянка перевела взгляд на него, хотя в глазах девушки не было удивления, скорее озабоченность.

Майкл снова замер. Лоб физика покрылся мелкими каплями пота.

Но шевельнулся Бодха.

Китаянка перевела взгляд на пакистанского учёного.

Он застыл.

Однако снова заворочался Майкл.

Где-то в недрах отеля зародился неясный шум.

– Я их не контролирую, – сообщила китаянка неведомому абоненту. – Полезной информации нет.

– Попытайся ещё раз, – был ответ.

– У меня всего полминуты, началась тревога.

– Сотри у обоих память и самоликвидируйся.

Голова китаянки превратилась в сросток гнутых стержней и «шишек», из которого высунулась вперёд прозрачная чаша в форме гиперболоида. Повернулась к Бодхе.

И в этот момент дверь номера за спиной гостьи превратилась в облачко дыма, сквозь которое в глубь комнаты вонзился острый язык «кипящего» воздуха. Полкорпуса гостьи растаяло в течение долей секунды, будто он был сотворён голографическим копиром. Оставшаяся часть качнулась на ногах и упала на пол, дёрнувшись несколько раз. Стало видно, что срез талии гостьи представляет собой мешанину трубочек, пластин и серебристых чешуй. Из двух трубочек потекла маслянистая жидкость жёлтого цвета.

Китаянка на самом деле была витсом.

Облачко дыма в проёме двери рассосалось, и в номер, сорвав остатки двери с петель, шмыгнул многолапый «паук-кенгуру» – робот-фозм, за которым виднелись фигуры мужчин в спецкостюмах «ратник». Шлем одного из них раскрылся, обнажая голову Андрея Плетнёва.

Грымов вышел из клиники российского Спас-центра в сопровождении Плетнёва с угрюмым видом.

Ани Санта находилась в коме, и восстановить её психику медикам пока не удавалось.

Исфандияр Бодха и Майкл Шеридан тоже находились в клинике, но чувствовали себя сносно. Разряд «удава» они перенесли практически безболезненно. Но если бы «эшелон» охраны, подцепленный к Исфандияру Плетнёвым, не успел прибыть к отелю вовремя, вряд ли оба остались бы живы. Впрочем, как и Ани Санта.

– Они очухаются и всё расскажут подробно, – виноватым тоном сказал Плетнёв, отвечавший за организацию системы ВИП-охраны. – Хорошо, что удалось плотно прикрыть Ярославу.

Грымов промолчал. Жену Руслана спасло присутствие Сильвы Веласкеса, и считать заслугой присутствие «эшелона», по его мнению, не стоило.